С сегодняшего дня, на этой странице вы сможете прочитать некоторые мои мысли, слова, ситуации, происходящие со мной. Просто нет сил больше молчать, видеть всё окружающее нас и просто молчать...
Сегодня, 6 февраля 2004 года. Трагедия на одной из линий Московского метрополитена.
Как начинался день у многих? Самое обычное, пятничное утро, кофе, люди начинают просыпаться и собираться на работу. Они дойдут до метрополитена и собственноручно купят себе за семь рублей билетик в смерть. После, будет дорога в метро, разговоры, возможно улыбки, обсуждения предстоящих выходных.
- Осторожно, двери закрываются, следующая станция - "Павелецкая", - объявил женский голос.. и, двери закрылись, поезд тронулся. Ещё каких-то несколько минут и полнейшая темнота. Для кого-то навсегда. Один за одним вагоны въезжают в тоннель, а где-то там, во втором, стоит человек, который уже готов нажать на нужную кнопку, скрутить тоненькие проволочки проводов, который готов сделать то, после чего, его уже никто и никогда не будет считать человеком, которому "всё по плечу", который способен на зверство, на ужас, на смерть...
Он не думает о близких, любимых, дорогих людях тех, кто останется в злополучном вагоне навсегда. Он не знает, что маленькая, добрая девочка, дочка матери-одиночки, останется совсем одна, что её некому будет забрать из детского садика, некому воспитывать, любить. Он не думает о больных стариках, которые будут тихонечко умирать, лёжа в своей постели и наблюдая за случившимся по телевизору, умирать, зная то, что к ним никто не придёт.
Человек в черной одежде об этом не задумывается, он четко, как машина, выполняет своё дело.
Громкий звук. Яркая вспышка. Звон стекла. Огонь. Стоны пострадавших. Кровь. "Последние" слова тех, кто может говорить, звучат по мобильным телефонам: "Прощайте, мы уже почти на том свете". Мужчины и женщины, старики и дети. Вокруг страшное месиво: одежда, кровь, сдавленные тела. Запах гари, дым, пламя, шок, боль, темнота. А где-то там, в голове поезда, в кабине управления, сидит машинист, только что получивший разрешение на открытие дверей. Спасение. Люди со странным, неоправданным облегчением, с мерцающей надеждой, толпой рванули в проход. Каждый шел по тоннелю как мог, каждый из этих людей, кто был в сознании в эти моменты, думал в первую очередь не о себе, а, как ни странно о тех, кто сейчас волнуется за них, верит, плачет, любит, ждёт.
39 человек погибли, более 110 пострадали в результате чьей-то бесчеловечности, чьего-то безумия. А мы? Мы думаем про себя "слава Богу не я, не мои близкие". Сегодня мы жалеем про себя родственников пострадавших, а завтра нагрубим им же в магазине, или том же самом метро. Так раз мы, "простые" люди, не можем предотвратить такие глобальные события, как терракты, массовые убийства, так давайте хотя бы начнём думать о таких вещах, как доброта, понимание, вера, сочувствие, как любовь. И путь прочитают мои строки даже не сотни, а десятки человек, но если прислушавшись к ним, мы будем потихонечку "учиться" жить, то, может быть, в дальнейшем, на одного убийцу станет меньше?
_ _ _
11.03.04
И вот, наконец, наступила весна. Опять я просыпаюсь, а в окошко уже приветливо заглядывают лучики долгожданного солнышка. Теперь ночные огни загораются позже, а школьники совершенно не хотят сидеть за своими партами, в ожидании шумной переменки. На асфальтовых дорожках, залитых льдом, разбегаются узенькие полосочки проталин. Ещё совсем немного и какой-нибудь ребёнок, соорудив из тетрадного листка кораблик, отпустит его в далёкое странствие по Московским улочкам.
Хочется пробежаться по самым любимым местам, громко прокричать о том, чтобы люди раскрыли глаза и увидели всю эту красоту, чтобы они попали на такое же побережье эйфории, на котором сейчас нахожусь я. Хочется превратиться в сосульку, застрявшую между крышей и бескрайним небом, а потом, оттаявшей капелью стучать по окнам ничего не замечающих горожан.
А ещё.. ещё хочется найти его голос, в толпе людских голосов. Хочется услышать его запах в ароматном облаке, стоящем над городом. Хочется подбежать к нему, и схватив крепко-крепко его ладошку, увести от никому ненужной городской суеты, а потом долго разглядывать его глаза, всматриваясь в них, как в ледяной горный ручей, сравнивая их с синим-синим небом, освещаемым моим взглядом, как солнцем.
Жутко хочется улыбаться, смеяться, радоваться тому, что нам ежегодно приносят в подарок перелётные птицы - весне. И вот, скоро я опять стану старше на год, опять немного изменю мировоззрение, но никто этого опять так и не поймёт. Лишь небольшая частичка загадочной скромности пополнится чем-то дерзко-красным, как всегда по весне. Лишь зелёный цвет сменит снег, оденет деревья в свой наряд на долгожданных шесть теплых месяцев. А я.. я опять буду писать что-то в еле-еле освещённой комнате. Писать о том, как же всё-таки я люблю этот город, люблю людей, которые десятки раз в день ходят по одним и тем же дорожкам, но, увы, почему-то не замечают друг друга. Писать о том, что быть может, я когда-нибудь исправлю это глупое правило и замечу на своей тропинке его, поймаю взгляд и.. улыбнусь.
_ _ _
Я чувствую тебя на расстоянии
Я слышу твои слёзы, сердца стук.
Я чувствую тебя, я чувствую дыханье,
Я ощущаю кожу твоих рук.
Ты весь во мне, в моих глазах и венах,
Но у меня, тебя крадут мои цветы.
Ты на стекле, в дожде, на пульсе и на стенах
И смерть моя - твоя, и в смерти тоже ты.
Я каждую слезу твою спасу губами,
Из слёз твоих создам сто тысяч тёплых звёзд,
И будет пахнуть ночь блестящими слезами,
И будет утро жить росой из этих слёз.
Любовь - игра, игра на расстоянии.
Любовь - борьба сознания и чувств,
Борьба за жизнь и за существованье.
Трагедия миров на перекрёстке уст.
Но ты всего лишь сон, всего лишь сон,
Лишь сон на звездопаде слёз,
Во мне живет не та, в тебе живет не он
И мы лишь сон, лишь сон на перекрестке звёзд.
_ _ _
Я хочу быть с тобой, я хочу быть в тебе.
Только я улыбаюсь в спину беде.
Я хочу забываться, помогать забывать -
Тебе времени жаль на меня разменять.
Я хочу стать всем миром, в сердечке твоём.
Я могу быть не с ними, могу только вдвоём.
Вновь уходишь ты в бездну, оставляя мне свет
Но всё гаснет. Я знаю, он будет воспет.
День за днём пролетели года и столетья
Мы кричали с тобой небесам междометья.
Мы смотрели друг другу в глаза, но не видели счастья.
Мы летели куда-то, туда, где ненастья.
Закрывая глаза, говорил: "Не забуду!"
Но рассыпались в клочья слова - о любви помнить буду.
Свет от радуги глаз ты не прячь понапрасну,
Я, как звездочка в небе быстрее погасну.
Научились мы жить друг у друга; порою,
Только капельки слёз натекают горою.
Ты не я, я не ты, лишь созвездия,
Затуманен наш свет - это бога возмездия.
Слишком быстро ворвался ты в жизнь мою. Знаешь?
Без тебя меня нет, сон мне шепчет: "Растаешь.."
Как снежинка зимой, на ладошке ребёнка.
Ты ко мне прилетай, улыбнусь тебе звонко.
_ _ _
Теперь ты всего лишь сердце моё. Теперь я опять буду болеть тобою, как неcбывшейся мечтой, как ветром, уносящим всё куда-то вдаль, никогда больше не возвращая. Теперь я опять буду грустить понапрасну, пусть даже дело не в тебе..
Во мне, я наверно притягиваю собой ваши игры, придающие мне боль. Скрип ржавых дверей в сознании не утихает, а в окна рвется ураган листьев, я не понимаю, ведь ещё только весна!!! Не понимаю, кричу молча.
Вот, сейчас тишина шепнёт тебе о том, как я любила, как могла любить. Улыбнусь. Ты опускаешь взгляд - я знаю - задумчиво. Всё вокруг тебя начинает оживать, пусть медленно, пусть не ты, не я, не мы.
Я слишком рано начала любить. Говорят, на жизнь приходится две любви: настоящие, как мир наш; бурные, как горные водопады; горячие, как угли в деревенских печах; холодные, как ручьи, и, наконец, никогда не вечные. Как жаль.
Я так и не узнала тебя, не раскрыла до конца, а ведь ещё бы чуть-чуть - было бы не так жгуче больно. Нет, что ты, я не осуждаю, не я..
Ну а пока прощай.
Ищи взгляды..
_ _ _
Уйти. Далеко. Там, где нет пустоты отключить всё, телефоны: мобильные, городские. Короткие и длинные гудки - какие разные мысли. Лишь вновь холодный кофе в детской чашке. Лишь вновь молчаливый крик тишины, раздирающий рассветное небо. Лишь он вновь летит куда-то вдаль, туда, где никому неведомо чувство пустоты. Неведомо потому, что недогадки о нём просто ходят вокруг вас, вас, державших ладони на глазах, ушах, губах и, всего лишь, сердце. Вы не можете распахнуть оковы вокруг вас, так, как голуби распахивают свои белоснежные крылья по утрам, стряхивая, как кажется, с себя частички сна. И, быть может, улыбнется небо, когда вы поймёте о чем думать стоило бы, о чем услышать молили вас, что говорить учили и как сердце вам шептало, а вы не слушали. Мы очень жестоки. Все, без исключения.
Мне нужно было вписать сюда эти строки. Быть может, кто-то посчитает их бессмыслицей, а кто-то, подумав, догадается о моих мыслях.
_ _ _
Ты смотришь в телеэкран, из передачи новостей,
Ты узнаешь о том, кто был сегодня сильней,
Кто стрелял только в спину, ну а кто только в лоб,
И о том кто хотел, но почему-то не смог.
Ты почувствуешь боль, ты почувствуешь страх,
Ты узнаешь о том, что в мире что-то не так,
И главная новость как обычно одна,
Что только пять дней-война.
Она куда-то ушла и третий день не звонит,
Ты почему-то один и почему-то забыт,
И каждый считает виноватым другого,
Хотя сделать шаг на встречу, это проще простого.
И каждый хочет доказать, что он лучше чем есть,
И большая любовь превращается в месть,
И безумные чувства превращаются в слова,
Но это уже совсем другая война.
Бывает нет сил, чтобы встать и идти,
И некому помочь тебе на этом пути,
И некому сказать, что все будет хорошо,
Что это только начало, а в начале тяжело.
Нелегко поднять тяжесть опустившихся рук,
Особенно тогда, когда тебя предал друг,
И каждый день превращается в бешеный бой,
И это тоже война, но война с самим собой.
Он говорит, что видел смерть и что сам ею был,
Он говорит, что до сих пор он ничего не забыл,
В его пальцах навсегда осталась нервная дрожь,
Он говорит и тихо плачет как сентябрьский дождь.
И ты ему не мешай, пусть говорит только он,
Его слова о том что было, будто раненого стон,
Ты посмотри ему в глаза, в них только выстрелов дым,
Пока он жив, его война будет с ним.
(c) Дельфин
_ _ _
|
